Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.
У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух... там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету...
Песнь первая
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Слилися речи в шум невнятный;
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть и Руслана
И Лелем свитый им венец.
Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В унынье, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыли кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущенный взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один – Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой – Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир веселый им не в пир.
Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.
И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли... и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры...
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?.. Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали... Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом все смерклось, все дрожит,
И замерла душа в Руслане...
Все смолкло. В грозной тишине
Раздался дважды голос странный,
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной...
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой...
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.
Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно,
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить... о друзья,
Конечно, лучше б умер я!
Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
«Где, где Людмила?» – вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. «Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому – терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! -
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?..»
«Я!» – молвил горестный жених.
«Я! я! – воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир. -
Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной».
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.
Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле...
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.
Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф,
Надувшись, охал за Русланом.
Он говорит: «Насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!»
Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая,
Огня надежды полон взор:
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы,
Иль дерзко мчит на холмы снова.
Рогдай угрюм, молчит – ни слова...
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.
Соперники одной дорогой
Всё вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогий;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
«Разъедемся, пора! – сказали, -
Безвестной вверимся судьбе».
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.
Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.
Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
«Добро пожаловать, мой сын! -
Сказал с улыбкой он Руслану. -
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на все, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.
Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».
Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина...
«Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, -
Сказал старик, – тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет – задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой...
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой».
Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится...
Напрасно! Витязь наконец:
«Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»
Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальней
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.
Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина...
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней – и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.
Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»
И все мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов -
Ничто тоски не утешало.
В унынье сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал – и весла зашумели:
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.
Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»
К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов – и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой...
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье все еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» – «Ровно сорок лет, -
Был девы роковой ответ, -
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, – мне пищит она, -
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна -
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!»
И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.
Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось, по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
«Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю,
Томлюсь желаньями любви...
Приди в объятия мои...
О милый, милый! умираю...»
И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем – я обмирал,
От ужаса зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: «О, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь – вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной...
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!»
Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя позднее любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая, конечно,
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно».
Наш витязь с жадностью внимал
Рассказы старца; ясны очи
Дремотой легкой не смыкал
И тихого полета ночи
В глубокой думе не слыхал.
Но день блистает лучезарный...
Со вздохом витязь благодарный
Объемлет старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходит вон. Ногами стиснул
Руслан заржавшего коня,
В седле оправился, присвистнул.
«Отец мой, не оставь меня».
И скачет по пустому лугу.
Седой мудрец младому другу
Кричит вослед: «Счастливый путь!
Прости, люби свою супругу,
Советов старца не забудь!»
У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.
Анализ стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» Пушкина
«У лукоморья дуб зеленый…» — строки, знакомые каждому с детства. Волшебный мир пушкинских сказок настолько прочно вошел в нашу жизнь, что воспринимается как неотъемлемая часть русской культуры. Поэма «Руслан и Людмила» была закончена Пушкиным в 1820 г., но вступление он дописал в 1825 г. в Михайловском. За его основу поэт взял присказку Арины Родионовны.
Вступление Пушкина к поэме продолжает древние традиции русского фольклора. Еще древнерусские гусляры начинали свои сказания с обязательной присказки, не имеющей прямого отношения к сюжету. Эта присказка настраивала слушателей на торжественный лад, создавала особую волшебную атмосферу.
Пушкин начинает свою поэму описанием таинственного лукоморья – загадочной местности, где возможны любые чудеса. «Кот ученый» символизирует древнего автора-сказителя, который знает невероятное количество сказок и песен. Лукоморье населено множеством волшебных героев, собравшихся здесь из всех русских сказок. Среди них и второстепенные персонажи (леший, русалка), и «невиданные звери», и пока еще неодушевленная избушка на курьих ножках.
Постепенно перед читателем возникают и более значимые герои. Среди неясных видений появляются могучие «тридцать витязей» во главе с Черномором, символизирующие военную силу русского народа. Главные положительные персонажи (королевич, богатырь, царевна) пока еще безымянны. Они являются собирательными образами, которым предстоит воплотиться в конкретной сказке. Завершают волшебную картину основные отрицательные персонажи – Баба-Яга и Кащей Бессмертный, олицетворяющие зло и несправедливость.
Пушкин подчеркивает, что весь этот волшебный мир имеет национальные корни. Он непосредственно связан с Россией: «там Русью пахнет!». Все происходящие в этом мире события (подвиги, временные победы злодеев и торжество справедливости) являются отражением реальной жизни. Сказки – это не только выдуманные для развлечения истории. Они по своему освещают действительность и помогают человеку различать добро и зло.
Уроки литературы требуют от учителя не только знания своего предмета, но и способности заинтересовать учащихся, увлечь их миром книг. Если ученика не интересует, не затрагивает то, что изучается, урока литературы, по существу, нет, и учитель никогда не достигнет поставленных перед ним целей.
Игры, викторины, всякого рода игровые занятия привлекательны для школьника любой возрастной ступени. Говорить о целесообразности проведения подобных мероприятий в школьной практике, думается, излишне: они уже прочно завоевали место в системе внеклассной работы. Что же касается игры как формы урока, тут не должно быть сомнений. Перефразируя знаменитое изречение: “Хороши все жанры, кроме скучного”, - скажем: на уроке приемлемы любые виды деятельности, если они активизируют учебный процесс и вызывают живой интерес у ребят.
Нестандартная, игровая форма урока создаёт ситуацию психологической раскованности на занятии, раскрепощает сознание, устраняет угрозу возможного отчуждения читателя от классического текста. Вот почему организация игр зачастую способна обеспечить более глубокое проникновение в литературный материал, нежели обычный урок.
Благодаря играм происходит без принуждения приобщение школьников к миру нравственных эстетических ценностей литературной классики. Учитель же получает возможность выявить пресловутое “знание текста”.
Вопросы, адресованные участникам подобных состязаний, нередко касаются так называемых “мелочей”. Сразу следует оговориться, что цель этого рода заданий отнюдь не проверка памяти, но стремление сформировать у учащихся внимательное отношение к художественной детали, научиться осмысливать её роль в идейно-образной структуре произведения, а, значит, развивать “зоркость” и “чуткость” читательского восприятия.
Таким образом, на уроке литературы – это и средство общения, и способ контроля за чтением. Помимо всего прочего, игра открывает перспективу живого общения, а разнообразные творческие задания стимулируют интеллектуальный рост личности, способствуют повышению культурного уровня школьников.
Игра может быть использована не только как форма урока, но и как форма факультативного занятия, форма проведения конкурса по предмету. В ряде случаев игра может послужить и альтернативой зачёту, позволив в ненавязчивой форме, без жестокого, указующего перста педагога (хотя и по его “режиссуре”) обобщить и систематизировать сведения по “пройденной” теме.
Многие игры включают в себя элементы интеллектуального состязания и КВНа, что, безусловно, делает их ярче, увлекательнее, не требует однозначного ответа, а, напротив, допускает вариативность ответов, а также подразумевают импровизацию, поскольку способы их выполнения во многом определяются личностными качествами игроков.
Это особенно важно для учащихся 5 х классов в период их адаптации, при переходе к изучению литературы как одного из видов искусства. Учащиеся этого возраста обычно переживают то, о чём читают в художественном произведении, начинают более глубоко понимать его, учатся на уроках размышлять о героях, их поступках, о событиях. И особенно важно в этом периоде привить детям стойкий интерес к урокам литературы, любовь к книге, которая должна стать другом на всю жизнь. Здесь на помощь учителю-словеснику приходят различные виды игры: ведь игра активизирует познавательную деятельность, несёт большую эмоциональную и интеллектуальную нагрузку, даёт простор творчеству и инициативе, фантазии и смекалке, радует необычностью заданий, новизной открытий, возможностью соревноваться и, как следствие, всесторонне изучать творчество того или иного автора.
Для чего мы преподаём литературу? Конечно, для того, чтобы дать учащимся знания по этому предмету, но, самое главное, чтобы привить им любовь к чтению, воспитать квалифицированного, умного, проницательного читателя. Но тогда и средства достижения этой цели должны быть соответствующими, способными вызвать интерес к книге.
“Художественная книга требует и художественного подхода. Понять и объяснить её можно лишь теми средствами, какими она создавалась. Отсюда: строить урок по законам искусства – вовсе не субъективная позиция отдельных артистических натур и даже не особенность нашего экранного времени, а потребность самой жизни”, -- пишет Е.Н.Ильин. Поэтому наш предмет, как никакой другой, требует наиболее полного использования всех выразительных средств, вплоть до слияния литературы и театра непосредственно на уроке. Одним из эффективных путей осуществления такого сочетания является театрализованная игра.
Инсценировка – органическая составная многих игр. И подготовкой их могут заняться либо сами участники, либо специальные “творческие группы”. Как показывает практика, учащиеся охотно занимаются данной деятельностью, проявляя искреннюю заинтересованность в том, что связано с моментами театрализации, ибо сценическое искусство открывает блестящие возможности для самовыражения.
Любая инсценировка заставляет несколько раз перечитать текст, понять характер персонажа. Такая творческая работа захватывает не только учащихся младшего возраста, но и старшеклассников. Для проведения таких уроков существуют много методических разработок. Но та, которую составит учитель, исходя из интересов, личностных качеств учащихся, того или иного класса может стать самой интересной, жизненной.
В своей совокупности развивающие познавательные игры способствуют развитию у учащихся мышления, памяти, внимания, творческого воображения, способности к анализу и синтезу умению выделять как общие, так и частные признаки явлений и предметов, сравнивать их, восприятию пространственных отношений, развитию конструктивных умений и творчества, воспитанию у учащихся наблюдательности, обоснованности суждений, привычке к самопроверке, учит детей подчинять свои действия постановленной задаче, доводить начатую работу до конца.
Существует известная зависимость между уровнем знаний и умственным развитием школьника. Однако совершенно неправильно было бы умственное развитие учащегося определить лишь объемом усвоенных им знаний. Чтобы развить ум, необходимо овладеть определенными умственными операциями, логическими приемами мышления. И как раз этому могут помочь литература и игры, одним из видов которых являются кроссворды, головоломки.
Очень интересны для учащихся кроссворды, в особенности те, которые составлены ими. Здесь творчество неиссякаемо. Учащиеся с охотой составляют тематические кроссворды, которые вытекают “из ткани” текста, а также те, которые знакомят с литературоведческими терминами, биографией того или иного писателя.
Такие игры представляют собой своеобразную подготовку к тестовой форме проверки знаний учащихся, позволяют выяснить, насколько ученик овладел новыми знаниями и может их применять.
В играх познавательных, где на первый план выступает наличие знаний, учебных навыков, всё обстоит иначе. Игра должна соответствовать знаниям, которыми располагают учащиеся, и в этом случае надо определить, кому следует адресовать ту или иную игру.
Очень часто на уроке можно найти время для небольшой викторины по произведениям, изучаемым в школе. Это могут быть также уроки-викторины, уроки - интеллектуальные бои.
Вот примеры таких занятий, которые можно провести после изучения творчества писателей.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ИГРА
“Ай да Пушкин!”
Условные обозначения:
“Месяц”- вопрос с вариантами ответа
“Яблоко”- блиц вопрос (несложные, требующие немедленного ответа)
(3 вопроса-3 ответа- 3 балла)
(3 вопроса-2 ответа- 2 балла и т.д.)
“Золотая рыбка”- сложный вопрос (время для обдумывания 2-3 сек.)
“Крестик”- переход хода.
Начинает та команда, которая отгадает, почему взяты такие условные обозначения.
А Б В Г Д Е 1 2 3 4 5 6
А-1. Назовите произведения, из которых взяты следующие строки
Пора, красавица, проснись…(Зимнее утро)
Тоска, предчувствует, заботы
Теснят твою всечасно грудь… (Няне)Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет… (Сказка о Царе Салтане)Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой…(Руслан и Людмила)
Е-1. О ком говорится?
Идет, бредет сама собой…(Ступа)
Голубка дряхлая моя…(Няня)
Мой первый друг, мой друг бесценный! (И. Пущин)
Плетется рысью, как-нибудь…(Лошадка)
Б-2. О ком говорится?
За столом сидит она царицей
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вина
Заедает она пряником печатным…(Старуха)
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава…(Царевна-Лебедь)
С ним одним она была
Добродушна, весела…(Зеркало)Смолоду был грозен он…(Царь Дадон)
Г-3. О ком говорится?
Замяукал он, как голодный котёнок…(Бесёнок)
Ему и больно, и смешно,
А мать грозит ему в окно…(Шалун)В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей…(Фарлаф)Княжны испуганной бледнее;
Зажавши уши поскорее,
Хотел бежать, но в бороде
Запутался, упал и бьется…(Черномор)
Б-4. Кто это говорит?
Не нужно мне твоих шатров,
Ни скучных песен, ни пиров -
Не стану есть, не буду слушать,
Умру среди твоих садов! (Людмила)Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней- глубокая нора…(Ветер)Герой, я не люблю тебя! (Наина)
Что, батька, так рано поднялся?
Чего ты взыскался? (Балда)
В-5. - Как звали сына царя Салтана? (Гвидон)
Какие чудеса были за морем в “Сказке о рыбаке и рыбке” ? (Белка,33 богатыря, Царевна-Лебедь)
Какое было последнее желание у старухи в “Сказке о рыбаке и рыбке” (Стать владычицей морской)
Откуда взялась в “Руслане и Людмиле” голова? (Обезглавленный сказочный великан)
Е-5. – В каком году Пушкин поступил в Лицей? (1811)
Какое историческое событие совпало со временем обучения Пушкина в Лицее? (Война 1812 г.)
Как звали жену поэта? (Наталья Николаевна)
Герой произведения Пушкина, у которого на стенах его обители висели картинки, рассказывающие историю о блудном сыне? (Самсон Вырин)
Г-6. - Какой формы была шапка у Черномора? (Колпак)
Назовите отчество Людмилы? (Владимировна)
Сколько лет было Людмиле? (17)
Как называет Пушкин Руслана, Фарлафа, Ратмира и Рогдая? (Соперники)
Г-1. – Персонаж, рассказавший о том, что произошло в церкви в метельную ночь:
А) Марья Гавриловна
Б) Бурмин
В) Владимир
Д-2. Историческое событие, в котором участвовал и был ранен Владимир- это бой под:
А) Москвой
Б) Бородином
В) Смоленском
Б-3. Как звали главную героиню повести Пушкина “Барышня-Крестьянка” ?
А) Маша
Б) Дуня
В) Лиза
Г-4. Дуня села в кибитку рядом с гусаром, намереваясь:
А) Убежать от отца
Б) Доехать до церкви
В) Проводить его до лекаря
Е-3. Совет старухи- колдуньи Фарлафу состоял в том, что он должен:
А) Отправиться к Черномору за Людмилой
Б) Сразиться с Русланом
В) Вернуться в своё селение под Киевом
А-5. Как звали главного героя в повести Пушкина “Выстрел”:
А) Сильвио
Б) Владимир
В) Самсон
В-6. Тема стихотворения “Узник”:
А) Размышление поэта о судьбе птиц
Б) Мысль о свободе
В) Мечта о путешествиях
Д-6. Как вы думаете, рост Пушкина был около:
А) 180
Б) 140
В) 165
В-1. - Герой сказки Пушкина благодаря превращению в это животное узнал много интересного. (Комар)
А-2. – Кто из известных русских писателей 18 в. присутствовал на лицейском экзамене Пушкина, высоко оценил его поэтическое творчество и о нем Пушкин позже сказал: “ Старик … нас заметил
И в гроб сходя благословил!” (Державин)
Г-2. – Какой известный русский поэт, подарил Пушкину свой портрет с надписью “Победившему ученику от побежденного учителя” (Жуковский)
В-3. – Герой произведения Пушкина в кармане которого случайно оказался маленький заряженный пистолет. (Дефорж)
Д-5. – Что охраняла Голова? (Меч)
Б-6. – Назовите фамилию няни А.С.Пушкина (Яковлева)
Е-4. – Какое явление природы сыграло решающую роль в судьбе главного героя одной из повестей Пушкина. (Владимир “Метель”)
Литературная игра по творчеству М. М. Пришвина “Человеку нужна Родина”.
“Рыбка” - вопрос для знатоков природы.
“Крепкий орешек” - сложный вопрос.
“Перепутье” - вопрос с вариантами ответов.
Поле игры то же.
А – 1 Что такое елань и почему она “ слепая”? (То же самое, что зимой в пруду прорубь, в обыкнов. Всегда видна водица, прикрытая белыми купавами.)
Г – 2 Какие дикие животные являются персонажами произведений Пришвина? (Еж, олень, заяц, барсук, бурундук, лось, волк, медведь).
В – 3 Что такое Мшары? В каком произведении они играют важную роль?
(Мшары – сухое болото. Западня для Митраши).
Е – 3 Какие деревья растут на краю болота? А какие – на болоте? (Борина -- высокие стройные деревья, колонна к колонне, на болоте – редкие, маленькие, корявые, заплесневелые елочки).
Г – 4 Что росло на середине палестинки, где Настя собирала клюкву?
(Крутинка (осторовок) частого осинника).
Д – 4 Кто из лесных жителей грелся на пне? (Шесть маленьких ящериц, четыре бабочки-лимонницы, большие черные мухи, одна громадная гадюка с полметра длиной).
В – 5 Назовите неизменного спутника человека на болотах. (Трава белоус).
Б - 6 Описание какой ягоды вы сейчас услышите?
“Красно-рубиновая ягода кисточкой, и каждый рубинчик в зеленой оправе”
(Костяника).
Д –1-В каком городе родился Пришвин?
А) Елец
Б) Орел
В) Тюмень
Е - 2 Какой персонаж русской волшебной сказки упоминается в одном из названий произведений Пришвина?
А) Баба-Яга
Б) Леший
В) Кащей
А –3 В какой временной промежуток происходит действие в “Кладовой солнца” ?
А) 2 дня
Б) сутки
В) 3 дня
Е - 4 Какое свойство особенно выделяет Пришвин у охотничьих собак?
А) чутье
Б) верность
В) смекалку
Г-5- Куда ездил Пришвин в молодости собирать сказки?
А) на Север Росси
Б) на Юг
В) в Центр России
Б-4- Какие месяц называет Пришвин “весной света”?
А) май
Б) апрель
В) март
В – 6 В каком еще произведении Пришвина, кроме “Кладовой солнца”, действуют Митраша и Настя?
А) “Лягушонок”
Б) “Корабельная чаща”
В) “Лада”
Е - 6 Кому из лесных жителей принадлежит следующий крик: “Чуф! Ши!”?
А) Чибис
Б) Тетерев Косач
В) Кулик
В - 1 Что имел в виду Пришвин под “ кладовой солнца” и почему? (Мшары, поскольку солнце способствует образованию торфа и тем самым становится резервом энергии)
А - 2 Кем был Пришвин по образованию и где он его получил?
(Агрономом. В Лейпциге)
Б - 2 За какое произведение Пришвин был принят в члены Императорского Географического общества? (“В краю непуганых птиц”)
Б - 3 С кем из крупных русских писателей переписывался Пришвин?
(с А.М. Горьким)
Д - 3 Почему Пришвин один из своих рассказов называет “Лисичкин хлеб”?
(Рассказчик приносил из леса знакомой девочке Зиночке разные травы: кукушкины слезки, валериану, петров крест, а вместе с ними и хлеб, который у него оставался)
В - 4 Какой подзаголовок имеет “Кладовая солнца” и почему? (Сказка-быль. Так же, как и сказка, она учит доброте, мужеству, дружбе и пр.
А - 5 Как Пришвин закончил курс классической гимназии в Елабуге?
(Экстерном)
Е - 5 Как возникло прозвище “Серый помещик”?
Г - 6 Какие клички были у домашних животных Насти и Митраши?
(Корова – Зорька, телушка – Дочка, петух -- Петя, коза – Дереза, поросенок – Хрен).
С литературой могут быть связаны и моменты некоторых популярных телевизионных игр: музыкальные паузы, блицтурниры, КВНы, “Поле чудес”, “Что? Где? Когда?”.
Библиографический список
1. Щукина Г.И. Роль деятельности в учебном процессе. – М., 1986. – С. 96
2. Харитонова О. Н. Занимательная литература. Игры и викторины: Для 5-9кл. – М.: Рольф, 2002.
3. Журнал “Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР”. Февраль, 1989, № 2, стр. 42.
4. Журнал “Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР”. Сентябрь, 1990, № 9, стр. 21
5. Минскин Е. Н. От игры к знаниям: Пособие для учителя.-М.: Просвещение, 1987.
6. Журнал “Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР” № 7 , 1991.
7. Журнал “Литература в школе” № 4 , 1988.
Для вас, души моей царицы, Красавицы, для вас одних Времен минувших небылицы, В часы досугов золотых, Под шепот старины болтливой, Рукою верной я писал; Примите ж вы мой труд игривый! Ничьих не требуя похвал, Счастлив уж я надеждой сладкой, Что дева с трепетом любви Посмотрит, может быть, украдкой На песни грешные мои.ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Всё ходит по цепи кругом; Идет направо - песнь заводит, Налево - сказку говорит. Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит; Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей; Там лес и дол видений полны; Там о заре прихлынут волны На брег песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской; Там королевич мимоходом Пленяет грозного царя; Там в облаках перед народом Через леса, через моря Колдун несет богатыря; В темнице там царевна тужит, А бурый волк ей верно служит; Там ступа с Бабою-Ягой Идет, бредет сама собой; Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух... там Русью пахнет! И там я был, и мед я пил; У моря видел дуб зеленый; Под ним сидел, и кот ученый Свои мне сказки говорил. Одну я помню: сказку эту Поведаю теперь я свету... Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой. В толпе могучих сыновей, С друзьями, в гриднице высокой Владимир-солнце пировал; Меньшую дочь он выдавал За князя храброго Руслана И мед из тяжкого стакана За их здоровье выпивал. Не скоро ели предки наши, Не скоро двигались кругом Ковши, серебряные чаши С кипящим пивом и вином. Они веселье в сердце лили, Шипела пена по краям, Их важно чашники носили И низко кланялись гостям. Слилися речи в шум невнятный; Жужжит гостей веселый круг; Но вдруг раздался глас приятный И звонких гуслей беглый звук; Все смолкли, слушают Баяна: И славит сладостный певец Людмилу-прелесть и Руслана И Лелем свитый им венец. Но, страстью пылкой утомленный, Не ест, не пьет Руслан влюбленный; На друга милого глядит, Вздыхает, сердится, горит И, щипля ус от нетерпенья, Считает каждые мгновенья. В унынье, с пасмурным челом, За шумным, свадебным столом Сидят три витязя младые; Безмолвны, за ковшом пустым, Забыли кубки круговые, И брашна неприятны им; Не слышат вещего Баяна; Потупили смущенный взгляд: То три соперника Руслана; В душе несчастные таят Любви и ненависти яд. Один - Рогдай, воитель смелый, Мечом раздвинувший пределы Богатых киевских полей; Другой - Фарлаф, крикун надменный, В пирах никем не побежденный, Но воин скромный средь мечей; Последний, полный страстной думы, Младой хазарский хан Ратмир: Все трое бледны и угрюмы, И пир веселый им не в пир. Вот кончен он; встают рядами, Смешались шумными толпами, И все глядят на молодых: Невеста очи опустила, Как будто сердцем приуныла, И светел радостный жених. Но тень объемлет всю природу, Уж близко к полночи глухой; Бояре, задремав от меду, С поклоном убрались домой. Жених в восторге, в упоенье: Ласкает он в воображенье Стыдливой девы красоту; Но с тайным, грустным умиленьем Великий князь благословеньем Дарует юную чету. И вот невесту молодую Ведут на брачную постель; Огни погасли... и ночную Лампаду зажигает Лель. Свершились милые надежды, Любви готовятся дары; Падут ревнивые одежды На цареградские ковры... Вы слышите ль влюбленный шепот, И поцелуев сладкий звук, И прерывающийся ропот Последней робости?.. Супруг Восторги чувствует заране; И вот они настали... Вдруг Гром грянул, свет блеснул в тумане. Лампада гаснет, дым бежит, Кругом всё смерклось, всё дрожит, И замерла душа в Руслане... Всё смолкло. В грозной тишине Раздался дважды голос странный, И кто-то в дымной глубине Взвился чернее мглы туманной... И снова терем пуст и тих; Встает испуганный жених, С лица катится пот остылый; Трепеща, хладною рукой Он вопрошает мрак немой... О горе: нет подруги милой! Хватает воздух он пустой; Людмилы нет во тьме густой, Похищена безвестной силой. Ах, если мученик любви Страдает страстью безнадежно, Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще возможно. Но после долгих, долгих лет Обнять влюбленную подругу, Желаний, слез, тоски предмет, И вдруг минутную супругу Навек утратить... о друзья, Конечно, лучше б умер я! Однако жив Руслан несчастный. Но что сказал великий князь? Сраженный вдруг молвой ужасной, На зятя гневом распалясь, Его и двор он созывает: «Где, где Людмила?» - вопрошает С ужасным, пламенным челом. Руслан не слышит. «Дети, други! Я помню прежние заслуги: О, сжальтесь вы над стариком! Скажите, кто из вас согласен Скакать за дочерью моей? Чей подвиг будет не напрасен, Тому - терзайся, плачь, злодей! Не мог сберечь жены своей!- Тому я дам ее в супруги С полцарством прадедов моих. Кто ж вызовется, дети, други?..» «Я!» - молвил горестный жених. «Я! я! - воскликнули с Рогдаем Фарлаф и радостный Ратмир.- Сейчас коней своих седлаем; Мы рады весь изъездить мир. Отец наш, не продлим разлуки; Не бойся: едем за княжной». И с благодарностью немой В слезах к ним простирает руки Старик, измученный тоской. Все четверо выходят вместе; Руслан уныньем как убит; Мысль о потерянной невесте Его терзает и мертвит. Садятся на коней ретивых; Вдоль берегов Днепра счастливых Летят в клубящейся пыли; Уже скрываются вдали; Уж всадников не видно боле... Но долго всё еще глядит Великий князь в пустое поле И думой им вослед летит. Руслан томился молчаливо, И смысл и память потеряв. Через плечо глядя спесиво И важно подбочась, Фарлаф, Надувшись, ехал за Русланом. Он говорит: «Насилу я На волю вырвался, друзья! Ну, скоро ль встречусь с великаном? Уж то-то крови будет течь, Уж то-то жертв любви ревнивой! Повеселись, мой верный меч, Повеселись, мой конь ретивый!» Хазарский хан, в уме своем Уже Людмилу обнимая, Едва не пляшет над седлом; В нем кровь играет молодая, Огня надежды полон взор: То скачет он во весь опор, То дразнит бегуна лихого, Кружит, подъемлет на дыбы, Иль дерзко мчит на холмы снова. Рогдай угрюм, молчит - ни слова... Страшась неведомой судьбы И мучась ревностью напрасной, Всех больше беспокоен он, И часто взор его ужасный На князя мрачно устремлен. Соперники одной дорогой Всё вместе едут целый день. Днепра стал темен брег отлогий; С востока льется ночи тень; Туманы над Днепром глубоким; Пора коням их отдохнуть. Вот под горой путем широким Широкий пересекся путь. «Разъедемся, пора! - сказали,- Безвестной вверимся судьбе». И каждый конь, не чуя стали, По воле путь избрал себе. Что делаешь, Руслан несчастный, Один в пустынной тишине? Людмилу, свадьбы день ужасный, Всё, мнится, видел ты во сне. На брови медный шлем надвинув, Из мощных рук узду покинув, Ты шагом едешь меж полей, И медленно в душе твоей Надежда гибнет, гаснет вера. Но вдруг пред витязем пещера; В пещере свет. Он прямо к ней Идет под дремлющие своды, Ровесники самой природы. Вошел с уныньем: что же зрит? В пещере старец; ясный вид, Спокойный взор, брада седая; Лампада перед ним горит; За древней книгой он сидит, Ее внимательно читая. «Добро пожаловать, мой сын! - Сказал с улыбкой он Руслану.- Уж двадцать лет я здесь один Во мраке старой жизни вяну; Но наконец дождался дня, Давно предвиденного мною. Мы вместе сведены судьбою; Садись и выслушай меня. Руслан, лишился ты Людмилы; Твой твердый дух теряет силы; Но зла промчится быстрый миг: На время рок тебя постиг. С надеждой, верою веселой Иди на всё, не унывай; Вперед! мечом и грудью смелой Свой путь на полночь пробивай. Узнай, Руслан: твой оскорбитель Волшебник страшный Черномор, Красавиц давний похититель, Полнощных обладатель гор. Еще ничей в его обитель Не проникал доныне взор; Но ты, злых козней истребитель, В нее ты вступишь, и злодей Погибнет от руки твоей. Тебе сказать не должен боле: Судьба твоих грядущих дней, Мой сын, в твоей отныне воле». Наш витязь старцу пал к ногам И в радости лобзает руку. Светлеет мир его очам, И сердце позабыло муку. Вновь ожил он; и вдруг опять На вспыхнувшем лице кручина... «Ясна тоски твоей причина; Но грусть не трудно разогнать,- Сказал старик,- тебе ужасна Любовь седого колдуна; Спокойся, знай: она напрасна И юной деве не страшна. Он звезды сводит с небосклона, Он свистнет - задрожит луна; Но против времени закона Его наука не сильна. Ревнивый, трепетный хранитель Замков безжалостных дверей, Он только немощный мучитель Прелестной пленницы своей. Вокруг нее он молча бродит, Клянет жестокий жребий свой... Но, добрый витязь, день проходит, А нужен для тебя покой». Руслан на мягкий мох ложится Пред умирающим огнем; Он ищет позабыться сном, Вздыхает, медленно вертится... Напрасно! Витязь наконец: «Не спится что-то, мой отец! Что делать: болен я душою, И сон не в сон, как тошно жить. Позволь мне сердце освежить Твоей беседою святою. Прости мне дерзостный вопрос. Откройся: кто ты, благодатный, Судьбы наперсник непонятный? В пустыню кто тебя занес?» Вздохнув с улыбкою печальной, Старик в ответ: «Любезный сын, Уж я забыл отчизны дальной Угрюмый край. Природный финн, В долинах, нам одним известных, Гоняя стадо сел окрестных, В беспечной юности я знал Одни дремучие дубравы, Ручьи, пещеры наших скал Да дикой бедности забавы. Но жить в отрадной тишине Дано не долго было мне. Тогда близ нашего селенья, Как милый цвет уединенья, Жила Наина. Меж подруг Она гремела красотою. Однажды утренней порою Свои стада на темный луг Я гнал, волынку надувая; Передо мной шумел поток. Одна, красавица младая На берегу плела венок. Меня влекла моя судьбина... Ах, витязь, то была Наина! Я к ней - и пламень роковой За дерзкий взор мне был наградой, И я любовь узнал душой С ее небесною отрадой, С ее мучительной тоской. Умчалась года половина; Я с трепетом открылся ей, Сказал: люблю тебя, Наина. Но робкой горести моей Наина с гордостью внимала, Лишь прелести свои любя, И равнодушно отвечала: „Пастух, я не люблю тебя!" И всё мне дико, мрачно стало: Родная куща, тень дубров, Веселы игры пастухов - Ничто тоски не утешало. В унынье сердце сохло, вяло. И наконец задумал я Оставить финские поля; Морей неверные пучины С дружиной братской переплыть И бранной славой заслужить Вниманье гордое Наины. Я вызвал смелых рыбаков Искать опасностей и злата. Впервые тихий край отцов Услышал бранный звук булата И шум немирных челноков. Я вдаль уплыл, надежды полный, С толпой бесстрашных земляков; Мы десять лет снега и волны Багрили кровию врагов. Молва неслась: цари чужбины Страшились дерзости моей; Их горделивые дружины Бежали северных мечей. Мы весело, мы грозно бились, Делили дани и дары, И с побежденными садились За дружелюбные пиры. Но сердце, полное Наиной, Под шумом битвы и пиров, Томилось тайною кручиной, Искало финских берегов. Пора домой, сказал я, други! Повесим праздные кольчуги Под сенью хижины родной. Сказал - и весла зашумели: И, страх оставя за собой, В залив отчизны дорогой Мы с гордой радостью влетели. Сбылись давнишние мечты, Сбылися пылкие желанья! Минута сладкого свиданья, И для меня блеснула ты! К ногам красавицы надменной Принес я меч окровавленный, Кораллы, злато и жемчуг; Пред нею, страстью упоенный, Безмолвным роем окруженный Ее завистливых подруг, Стоял я пленником послушным; Но дева скрылась от меня, Примолвя с видом равнодушным: „Герой, я не люблю тебя!" К чему рассказывать, мой сын, Чего пересказать нет силы? Ах, и теперь один, один, Душой уснув, в дверях могилы, Я помню горесть, и порой, Как о минувшем мысль родится, По бороде моей седой Слеза тяжелая катится. Но слушай: в родине моей Между пустынных рыбарей Наука дивная таится. Под кровом вечной тишины, Среди лесов, в глуши далекой Живут седые колдуны; К предметам мудрости высокой Все мысли их устремлены; Всё слышит голос их ужасный, Что было и что будет вновь, И грозной воле их подвластны И гроб и самая любовь. И я, любви искатель жадный, Решился в грусти безотрадной Наину чарами привлечь И в гордом сердце девы хладной Любовь волшебствами зажечь. Спешил в объятия свободы, В уединенный мрак лесов; И там, в ученье колдунов, Провел невидимые годы. Настал давно желанный миг, И тайну страшную природы Я светлой мыслию постиг: Узнал я силу заклинаньям. Венец любви, венец желаньям! Теперь, Наина, ты моя! Победа наша, думал я. Но в самом деле победитель Был рок, упорный мой гонитель. В мечтах надежды молодой, В восторге пылкого желанья, Творю поспешно заклинанья, Зову духов - и в тьме лесной Стрела промчалась громовая, Волшебный вихорь поднял вой, Земля вздрогнула под ногой... И вдруг сидит передо мной Старушка дряхлая, седая, Глазами впалыми сверкая, С горбом, с трясучей головой, Печальной ветхости картина. Ах, витязь, то была Наина!.. Я ужаснулся и молчал, Глазами страшный призрак мерил, В сомненье всё еще не верил И вдруг заплакал, закричал: „Возможно ль! ах, Наина, ты ли! Наина, где твоя краса? Скажи, ужели небеса Тебя так страшно изменили? Скажи, давно ль, оставя свет, Расстался я с душой и с милой? Давно ли?.."-„Ровно сорок лет,- Был девы роковой ответ,- Сегодня семьдесят мне било. Что делать,- мне пищит она,- Толпою годы пролетели. Прошла моя, твоя весна - Мы оба постареть успели. Но, друг, послушай: не беда Неверной младости утрата. Конечно, я теперь седа, Немножко, может быть, горбата; Не то, что в старину была, Не так жива, не так мила; Зато (прибавила болтунья) Открою тайну: я колдунья!" И было в самом деле так. Немой, недвижный перед нею, Я совершенный был дурак Со всей премудростью моею. Но вот ужасно: колдовство Вполне свершилось, по несчастью. Мое седое божество Ко мне пылало новой страстью. Скривив улыбкой страшный рот, Могильным голосом урод Бормочет мне любви признанье. Вообрази мое страданье! Я трепетал, потупя взор; Она сквозь кашель продолжала Тяжелый, страстный разговор: „Так, сердце я теперь узнала; Я вижу, верный друг, оно Для нежной страсти рождено; Проснулись чувства, я сгораю, Томлюсь желаньями любви... Приди в объятия мои... О милый, милый! умираю..." И между тем она, Руслан, Мигала томными глазами; И между тем за мой кафтан Держалась тощими руками; И между тем - я обмирал, От ужаса зажмуря очи; И вдруг терпеть не стало мочи; Я с криком вырвался, бежал. Она вослед: „О, недостойный! Ты возмутил мой век спокойный, Невинной девы ясны дни! Добился ты любви Наины, И презираешь - вот мужчины! Изменой дышат все они! Увы, сама себя вини; Он обольстил меня, несчастный! Я отдалась любови страстной... Изменник, изверг! о позор! Но трепещи, девичий вор!" Так мы расстались. С этих пор Живу в моем уединенье С разочарованной душой; И в мире старцу утешенье Природа, мудрость и покой. Уже зовет меня могила; Но чувства прежние свои Еще старушка не забыла И пламя позднее любви С досады в злобу превратила. Душою черной зло любя, Колдунья старая, конечно, Возненавидит и тебя; Но горе на земле не вечно». Наш витязь с жадностью внимал Рассказы старца; ясны очи Дремотой легкой не смыкал И тихого полета ночи В глубокой думе не слыхал. Но день блистает лучезарный... Со вздохом витязь благодарный Объемлет старца-колдуна; Душа надеждою полна; Выходит вон. Ногами стиснул Руслан заржавшего коня, В седле оправился, присвистнул. «Отец мой, не оставь меня». И скачет по пустому лугу. Седой мудрец младому другу Кричит вослед: «Счастливый путь! Прости, люби свою супругу, Советов старца не забудь!»
